Воздушный хулиган валентин привалов и его миг славы. "Самолет под мостом": юбилей сибирского авиахулиганства Полет под мостом на реактивном истребителе

Кто в нашей стране не знает, что Чкалов пролетел под Троицким

мостом над Невой? Если не из книг, то из знаменитого кинофильма Михаила Константиновича Калатозова Но мало кому известно, что в чкаловские времена Троицкий мост в Ленинграде был мостом Равенства. И под этим самым мостом Равенства Валерий Павлович Чкалов никогда не пролетал Убедиться в этом совсем не сложно. Достаточно внимательно и беспристрастно взглянуть на биографию В.П. Чкалова и историю отечественной авиации. По документам, конечно, а не по фальсифицированным материалам советских публикаций.

Возьмем исходные данные: утверждается, что Чкалов пролетел под мостом в 1928 г., а в ряде источников, что в 1927-м. Во всех написано, что сделал это Чкалов на истребителе Fokker D.XI, на глазах у своей будущей жены Ольги Эразмовны. За «лихачество» был серьезно наказан командиром полка И. Антошиным – посажен на гауптвахту!

О дате пролета

В Подольске в Центральном архиве Министерства обороны (ЦАМО) хранится личное дело знаменитого пилота В.П. Чкалова № 268818. Оно давно рассекречено и сегодня доступно для всестороннего изучения. В личном деле, как и положено, есть послужной список летчика. Из него и многих прочих документов следует, что в 1928 г. красвоенлет В.П. Чкалов служил в «15-й Авиаэскадрилье» Брянской авиабригады и в Ленинград ни разу не прилетал. Неофициально совершить такой полет он тоже не мог. Ни на одном из стоявших на вооружении бригады истребителей долететь без посадки и дозаправки до Ленинграда и вернуться обратно было НЕВОЗМОЖНО 1928 г. категорически отпадает!

19 января 1929 г. перед Чкаловым во второй раз любезно распахнулись двери тюремной камеры. Его тюремный дневник и по сей день хранится в мемориальном музее легендарного летчика в г. Чкаловске Нижегородской области, где с ним легко можно ознакомиться. Из армии Чкалов был демобилизован. Пролететь под мостом в 1929 г. он не мог.

О том, что Чкалов совершил полет под мостом в 1924 г., не говорит ни один источник. Все понимают, что только пришедший в строевую часть летчик выкинуть подобный трюк был не в состоянии.

1925-й…В Санкт-Петербурге, где я живу, три уникальные библиотеки: Российская Национальная, библиотека Академии Наук и Центральная Военно-Морская. В купе три этих огромных книгохранилища имеют в своих фондах все, что когда-либо публиковалось о Валерии Павловиче в нашей стране. Любой желающий может заглянуть в них и самолично убедиться: во всех своих многочисленных интервью и книгах на вопрос о том, когда и как ее муж под мостом в Ленинграде летал, вторая жена Чкалова – Ольга Эразмовна. ради которой, по фильму, Валерий Павлович под мостом Равенства пролетел, всегда отвечала: «При мне не летал…».

Кстати. Валерий Павлович и Ольга Эразмовна познакомились в последний день 1924 г.! В своей последней книге «Жизнь Валерия Чкалова" iM 1979) Ольга Эразмовна написала: «…это случилось в 1925 году» что противоречит ее собственным словам, всем официальным утверждениям и личному делу В.П. Чкалова.

«В 1925 г. демобилизован по суду» – из личного дела № 268818. Вот еще одна выписка из этого документа: «ПРИГОВОР ИМЕНЕМ РСФСР.. Выездная сессия 16 ноября (1925 года)… рассмотрев в открытом заседании в расположении 1-й эскадрильи… дело за №150 по обвинению гражданина Чкалова Валерия Павловича … признала доказанным: 7-го сентября 1925 г в г. Ленинграде гр. Чкалов, состоя в должности военлета 1-й эскадрильи… и будучи обязанным явиться на аэродром для совершения учебного группового полета к 3 часам дня. явился к указанному времени в совершенно пьяном состоянии, вследствие чего не только не мог лететь, но и вообще вел себя недопустимо, кричал, шумел и т.д., чем и обращал на себя внимание присутствовавших на аэродроме.

Будучи арестованным, а затем отправленным на автомобиле с летчиками Благиным и Богдановым домой, Чкалов в пути был очень недоволен, что его отправили с аэродрома и не дали ему полететь на аппарате, громко выражал свое неудовольствие криками и жестикуляцией…

Означенными действиями Чкалов дискредитировал авторитет и звание командира-бойца Красной Армии, т.е. совершил преступление, а потому выездная комиссия ВТ ЛВО ПРИГОВОРИЛА гр. Чкалова Валерия Павловича к лишению свободы со строгой изоляцией на ОДИН год, не поражая в правах.

Принимая во внимание первую судимость Чкалова, добровольную службу в Красной Армии, молодость и пролетарское происхождение, снять строгую изоляцию и срок лишения свободы Чкалову понизить до ШЕСТИ месяцев». Приговор Чкалов обжаловал, но ответное «Определение» гласило: «Приговор оставить в силе».

Пьянство в нашей стране – явление привычное. А в авиации РККАФ тех годов вообще повальное и повсеместное – наследие гражданской войны, когда за неимением бензина приходилось заправлять моторы истрепанных аэропланов-гробов смесью спирта и эфира. В 1-й Краснознаменной эскадрилье из молодого военлета Валерия Чкалова быстро сделали пьяницу. Как это произошло, достаточно подробно описано в книге его дочери В В. Чкаловой «Валерий Чкалов. Легенда авиации» (М 2005).

За пьяные дебоши сажали на гауптвахту или давали пятнадцать суток. А тут 6 месяцев тюрьмы!.. Остается только догадываться, сколь выдающимися были попойки Чкалова. Накипело, видать, у командования…

1926-й… В 1926-м В.П. Чкалов практически не служил. Сначала сидел в "исправдоме", как называлась тогда тюрьма, а потом обивал пороги кабинетов военачальников и военкоматов, пытаясь восстановиться на воинской службе. Настойчивость увенчалась успехом. Как следует из его личного дела: «…в 1926 г. принят обратно в Кр. Ар. в 1-ю эскадрилью…». После восстановления Чкалов вел себя «тише воды и ниже травы», в этот период у него только положительные характеристики. В том году Чкалову было не до хулиганских полетов под мостами. Да и когда он вновь начал летать, Нева уже была скована льдом А. как утверждается, Чкалов летел над водой. 1926 г. отпадает.

1927-й… С января до весны на Неве лед. Первый квартал отпадает. 24 марта Чкалов во время учебного боя попадает в аварию на истребителе «Фоккер» Д-ХІ: «Столкновение в воздухе, после чего спланировал». Следует служебное разбирательство. Чкалов, естественно, временно отстранен от полетов. В мае на него затребована очередная служебная характеристика, и уже в июне летчика отправили на обучение в Липецк. Откуда, естественно, он прилететь к ленинградскому мосту Равенства не мог никоим образом. Ко всему изложенному стоит добавить, что в 1927 г. Чкалов уже был женат на О.Э. Чкаловой, а она, как отмечено выше, всегда утверждала, что ее муж под мостом над Невой «при ней не летал».

Получается, что В.П. Чкалов мог пролететь под мостом Равенства лишь в 1925 г.

Знаменитый «батя» – И.П. Антошин, командир 1-й Краснознаменной эскадрильи, ни за какой пролет под мостом Чкалова НЕ НАКАЗЫВАЛ! Он в своих воспоминаниях (см.: И. Антошин «Первые полеты в эскадрилье», М. 1969) вообще о пролете Чкалова под мостом над Невой ни словом не упоминает. Более того, он всю жизнь утверждал, что слышал об этом пролете лишь от третьих лиц. После ареста Чкалова в ноябре 1925 г. Антошин был направлен для дальнейшего прохождения службы в Туркестан. Итак, при Антошине Чкалов под мостом Равенства не летал. Тем более в 1928 г.

Ошибочно утверждается, что В.П. Чкалов пролетел под мостом на истребителе Fokker D.XI

В.П. Чкалов (второй слева) среди коллег. Первый слева – механик Иванов

В личном деле В.П. Чкалова НИКАКИХ наказаний за пролет под мостом не зафиксировано. Там много наказаний фигурирует:

– «Взыскания по суду и дисциплинарные, объявленные в приказе по части и выше: 2 раза судился судом Военным трибуналом. Подвергался неоднократно дисциплинарным взысканиям»…

– Будучи членом РКСМ, был «исключен на 6 месяцев за недисциплинированность». Данных о восстановлении в РКСМ в личном деле нет…

Много наказаний… Но наказания за несанкционированный полет над Ленинградом и пролет под мостом среди них нет. Вообще! Ни в каком году его службы!

Под мостом можно пролететь только днем. Среди бела дня у Летнего сада, Петропавловки, на набережных всегда полно народа. Должно было быть множество очевидцев. Но их нет. Ни одного! Официально зарегистрировано, что нашлось 106 человек, тащивших с В.И. Лениным бревно на субботнике Там дата была известна, когда Ленин бревно тащил, лжепомощникам легко было врать А вот свидетелей пролета Чкалова под мостом нет! Никаких Ни настоящих очевидцев, ни «сыновей лейтенанта Шмидта. Ибо точной даты пролета под мостом НЕ СУЩЕСТВУЕТ Ни одной!

Пролет самолета под мостом что тогда что сейчас – явление сногсшибательное, сенсация! О таком событии должны были писать все газеты. Вот петроградские газеты в 1916-м взахлеб сообщали о пролете морского летчика л-та Г.А. Фриде под Троицким мостом на самолете М-5. А осенью 1916 г. с восторгом описывали пролет морского летчика л-та А.Е. Грузинова под всеми мостами сразу!!! В 1940 г. ленинградские газеты с таким же восхищении писали о пролетах под Кировским мостом летчика Северного управления ГВФ Евгения Борисенко во время съемок фильма «Валерий Чкалов». Борисенко пролетел под Кировским мостом на самолете LU-2 четыре раза. Два – в первый съемочный день, два – во второй. А вот о полете под мостом Чкалова НИКОГДА не писала НИ ОДНА ленинградская газета, ни один городской журнал.

Все бытующие в литературе описания пролета Чкалова под мостом над Невой (а их всего 3-4) датированы много позднее 1940 г. То есть, приведены авторами, видевшими фильм «Валерий Чкалов». И все эти описания пересказывают кадры из фильма… Ни один из авторов свидетелем того пролета не был.

Для пролета под мостом Равенства Чкалову нужно было строить заход со стороны Смольного. Утверждается, что он несколько раз примеривался к мостовому пролету. То есть, крутился над Смольным, над Литейным, где размещалось руководство ОГПУ, над Шпалерной, где тюрьма была ОГПУ, и домом Политкаторжан, в котором проживала вся верхушка большевистской власти города. За подобным полетом должно было последовать разбирательство в ОГПУ, как минимум. А не собирался ли морально неустойчивый летчик Чкалов, исключенный из РКСМ, сын пароходовладельца – социально чуждого элемента, Смольный бомбить? По партийцам-ленинцам стрелять? Не хотел ли за свой арест мстить, злобу вымещать? Ничего подобного не произошло. Не было такого разбирательства.

Следом за Троицким идет мост Дворцовый. После пролета под мостом Равенства Чкалов сразу же должен был переводить машину в набор высоты. Как раз напротив Дворцовой площади, где с первых лет советской власти размещается штаб ВВС ЛенВО. Соответственно. Чкалов должен был делать это и при пробных заходах. Неужели никто из командования ВВС ЛенВО так и не поинтересовался. что это за истребитель ревет у них под окнами, грубейшим образом нарушая запрет на полеты над Ленинградом военных самолетов? Но никаких сведений о наказании Чкалова за этот пролет в его личном деле нет. Не встречал я ничего подобного и в отчетной документации ВВС ЛенВО.

Тщательное и всестороннее изучение библиотечных фондов позволяет сегодня со стопроцентной точностью утверждать, что до 1939 г. НИКАКИХ публикаций о пролете В.П. Чкалова под каким бы то ни было мостом не существовало.

Первый рассказ о пролете В.П. Чкалова под, заметьте, «Троицким» мостом появляется… в «Роман-Газете» № 13/1939. Журнал опубликовал повесть начинающего литератора Г. Байдукова под названием «О Чкалове», представлявшую собой литературный вариант киносценария «Валерий Чкалов».

В этом описании Чкалов осуществляет пролет под мостом из высоких летных побуждений. Красочное, подробное описание пролета завершается фразой о том, что усталый, но довольный собою летчик возвращается домой к любящей жене. Как тут вновь не вспомнить утверждение самой О.Э. Чкаловой, что при ней Чкалов под мостом не летал.

Из «Роман-Газеты» описание пролета перекочевало во все остальные книги, включая изданную О.Э. Чкаловой от имени самого В.П. Чкалова книгу «Высоко над землей. Рассказы летчика» (1939 г.)

Но вернемся к сценарию. Режиссера изначальный сценарий не устраивал. Там не было главного, без чего хороший кинофильм существовать не может, – любовной линии. Невнятными были и причины изгнания Чкалова из рядов ВВС. Сценарий пропагандистского фильма неоднократно перерабатывали, но Михаилу Калатозову (настоящая фамилия – Калатозишвили) он не нравился.

Каким образом в фильме сцена пролета обрела рыцарско-героический облик – ради сердца любимой женщины! – установлено из первоисточника. Выдающийся историк, летчик-истребитель ВВС ВМФ, участник ВОВ Николай Андреевич Гончаренко успел в свое время отыскать участников той съемочной группы. И они ему рассказали, кто был автором этого сюжетного поворота: Однажды в курилке, во время перерыва в съемках, летчики, консультировавшие фильм, рассказали подробности о том, как еще в царское время пилоты пролетели под Троицким мостом. Об этом в среде авиаторов ходили легенды.

Калатозов сидел с нами и внимательно слушал этот рассказ. Уже на следующий день по его видению сценарий был переделан в очередной раз. Теперь Чкалова выгоняли из ВВС за хулиганский полет под мостом, совершенный для завоевания сердца любимой».

С тех пор эта выдумка режиссера и пошла «в народ». Вроде того, как кадры «штурма Зимнего» из фильма Эйзенштейна «Октябрь» стали выдавать за документальную хронику.

Знаменитый летчик и друг Чкалова Георгий Байдуков, главный автор киносценария, по сути, создатель мифа о «пролете под мостом», потом признался: «Мне об этом рассказал сам Чкалов!..». Что не удивительно, ведь Г. Байдуков в Ленинграде не служил и сам этого видеть не мог…

В 1939 г., уже после гибели В.П. Чкалова, в издательстве «Детская литература» ЦК ВЛКСМ выпустил весьма интересную книгу: Валерий Чкалов, Герой Советского Союза «Высоко над землей. Рассказы летчика». Предисловие Ольги Эразмовны Чкаловой. В нем Ольга Эразмовна своей собственной рукой описала, как, когда и при каких обстоятельствах В.П. Чкалов пролетел под мостом. И под каким мостом:

«Однажды утром – это было несколько лет тому назад в Ленинграде – Валерий Павлович вернулся после полета. Он поздоровался со мной и с сыном и каким-то странным чужим взглядом обвел комнату. Так смотрит человек, который только что пережил большую опасность и еще не верит, что он снова в родной, знакомой обстановке

– С тобой что-нибудь случилось?

Он быстро провел рукой по лбу и улыбнулся:

– Ничего, пустяки. Иди на работу, опоздаешь, вечером расскажу.

На деле «пустяки» эти выглядели так.

Самолету грозила неизбежная гибель. Зимний туман придавил его к земле, крылья обледенели, кругом был лес. Невдалеке железнодорожный мост, по которому шел поезд, преграждая путь к единственному и жалкому подобию посадочной площадки. И Валерий Чкалов посадил самолет на этот маленький спасительный островок, пролетев …под аркой железнодорожного моста».

В своей последней книге Ольга Эразмовна была более откровенна: «Как-то ему с механиком поручили перегнать самолет из Новгорода. И вдруг снова авария! Он вернулся домой в синяках.

– Не верится, что я дома, живой, – сказал он мне, когда я пришла из школы.

Впервые я увидела, что у Чкалова сдали, как говорится, нервы.

Вылетев из Новгорода, он попал в сложные метеорологические условия. Самолет обледенел, и нужную высоту набрать было невозможно. Лететь пришлось низко, над самым лесом. Под крылом тянулось железнодорожное полотно. Подошел момент, когда Валерий понял, что нужно совершить вынужденную посадку. А сесть некуда. Можно попытаться сесть на верхушки деревьев – есть шанс сохранить собственную жизнь, но этот вариант Валерий отклонил сразу. Уже тогда он выработал у себя принцип – за жизнь машины бороться, как за свою собственную, до последнего.

Пока Валерий размышлял, вдали показался поезд. Неожиданно впереди мелькнул мост. До него оставалось уже рукой подать. Выход один – нырнуть под мост и сесть. Чкалов нырнул, но сесть за мостом помешал семафор. Через мгновенье они с механиком лежали на земле среди самолетных обломков.

Специальная комиссия установила, что, если бы летчик попытался избрать иной вариант для вынужденной посадки, машина врезалась бы в железнодорожную платформу и гибель экипажа была бы неизбежной» (О.Э. Чкалова «Жизнь Валерия Чкалова», М. 1979).

Мост сей стоит близ станции Вялка, что находилась на 225-км пути Октябрьской железной дороги Ленинград-Москва. В документах это событие выглядит далеко не так красиво, как в рассказах Ольги Эразмовны.

В 1929 г. В.Л. Корвин (по матери, первая фамилия, по отцу – Кербер) в собственной квартире спроектировал и построил само- лет-амфибию. Во время гражданской войны с 1919 г. он состоял в рядах Донского гидроавиадивизиона белых, работал на таганрогрском авиазаводе, где ремонтировали самолеты Добрармии. После войны Корвин оказался в Ленинграде, где предложил свой проект гидросамолета, но его не приняли – к конструктору у советской власти доверия не было. И тогда он начал строить машину в своей квартире. Ему помогал выпускник Института путей сообщения В.Б Шавров. Когда работа подошла к концу, у Корвина появились опасения, что ему, бывшему белогвардейскому офицеру, органы зачтут постройку летательного аппарата, как попытку подготовки теракта против руководителей города и страны. Тогда создатель самолета предложил своему помощнику Шаврову выдать самолет за свой, после чего обратиться в Осоавиахим Северо- Западной области с ходатайством о финансировании завершающих работ. Шавров с удовольствием согласился. Амфибия получила индекс Ш-1 (фото на заставке) и мотор «Вальтер» в 85 л.с., купленный на деньги Осоавиахима. Самолет оказался удачным. Шавров мгновенно стал знаменитым авиаконструктором, правда, до конца жизни так и не сумел создать ни одной своей серийной машины. Корвин всего этого не увидел. Его арестовали.

Госиспытания проводили в Москве. Пилотировал самолет летчик-испытатель Б.В Глаголев. В феврале 1930 г. он перегонял самолет домой, в Ленинград, но из-за отвратительной погоды застрял в Боровичах. Через несколько дней Глаголева отозвали в Москву, а Осоавиахиму Северо-Западной области предложили забрать свою машину самим Ленинградский Аэроклуб-музей Осоавиахима Северо-Западной области, чьим работником был тогда Чкалов, отправил его за самолетом вместе с механиком Ивановым.

Иванов, как и Валерий Павлович, был большой любитель выпить (через несколько лет его уволят из Осоавиахима за регулярные пьянки). То ли у них с собой было, то ли они хорошо посидели в вагоне-ресторана, но когда поезд добрался до Боровичей, им море было уже по колено. Невзирая на снегопад, почти полное отсутствие видимости и очень низкую облачность, они сели в самолет и, вопреки советам не лететь, взлетели.

Вначале все шло хорошо, но чем дальше они улетали от Боровичей, тем хуже становилась погода. Подняться выше облаков Чкалов даже не пытался – он не владел искусством полета по приборам. Он мог ориентироваться только по земле. И потому ему приходилось прижимать машину все ниже и ниже к земле, чтобы не потерять из виду полотно железной дороги. Ко всему прочему, началось обледенение. Через некоторое время они уже летели на бреющем. Валерий Чкалов любил впоследствии рассказывать об этом своим слушателям «А как-то раз в мглистый день я вынужденно поставил обледеневшую амфибию на дыбы в десятках шагов перед мчавшимся паровозом, перепрыгнул через него и, не задевая лыжами покрытых снегом крыш теплушек, скрылся за хвостом поезда в морозной мгле».

Паровоз мчался вперед, освещая пространство мощной фарой Ее свет удалось вовремя заметить. Зато, перескочив поезд, экипаж Ш-1 наконец-то осознал, что с каждой минутой они нагоняют поезд, идущий перед ними на Ленинград. И тусклый свет красных фонарей его последнего вагона они вовремя заметить не сумеют. При всем своем желании! Надо было садиться. Стали искать место для посадки. У очередного железнодорожного моста мелькнул подходящий бережок. Полянка позволяла осуществить посадку, но заходить на нее следовало со стороны моста железной дороги. Сделав разворот, Чкалов повел амфибию на посадку, стремясь пролететь над полотном как можно ниже, чтобы иметь побольше пространства для пробега. Двигатель уже был выключен, когда неожиданно на мост из леса выскочил очередной поезд. Столкновения можно было избежать, лишь нырнув под мост. Иного выхода не было Благополучно вписались в пролет. Но сесть на бережок замерзшей речушки уже не получалось. Требовалось идти на повторный заход. Включив мотор, Чкалов положил машину в вираж, одновременно пытаясь набрать высоту. Но обледеневший самолет упорно не шел вверх. Впереди по курсу виднелась железнодорожная платформа и торчал семафор. Чкалов выбрал семафор. (Позднее комиссия, расследовавшая причины катастрофы, установит, что удар о платформу был бы для экипажа смертельным). Удар крылом о семафор развалил машину на куски. Экипаж выбросило в снег. Они чудом остались живы. Очухавшись от перенесенного, Иванов со Чкаловым перебинтовали друг друга и пешком отправились на станцию Вялка..

По факту аварии самолета было заведено уголовное дело. В ходе следствия экипаж оправдали. В летную книжку В.П. Чкалова № 279, выданную Главным Управлением Гражданского Воздушного Флота при Совнаркоме СССР (ГУГВФ) 10 июля 1933 года, эта катастрофа занесена с формулировкой: «Виноваты метеоусловия».

Рассказывать о своих неудачах не станет ни один летчик, а поведать о пролете под мостом, видимо, очень хотелось. Скорее всего, Чкалов рассказывал о своем пролете с изрядной долей фантазии, заменяя истинное место действия на вымышленное, более эффектное. Что называется, «травил аэродромные байки». Сменить мост через Вялку на Троицкий было несложно. Каждый авиатор в те годы знал о феноменальных пролетах под невскими мостами летчиков морской авиации Фриде и Грузинова.

Анатолий Иванин/

хутор Красночервонный, Ставропольский край

15 декабря 1938 года на Ходынском поле в Москве разбился легендарный Валерий Чкалов . При заходе на посадку у истребителя И-180, который он испытывал, заглох мотор. Чкалов в последний момент отвернул от крыши жилого барака, и врезался в металлическую высоковольтную опору. От удара пилота выбросило из кабины вместе со штурвалом. Чкалов жил еще два часа. Последними его словами были: «В случившемся прошу никого не винить, виноват я сам».

Страна запомнила Чкалова героем, прежде всего, благодаря перелету через Северный полюс в Америку. 18 июня 1937 года тяжело нагруженный АНТ-25 с экипажем из командира Чкалова, второго пилота Георгия Байдукова и штурмана Александра Белякова поднялся с Щелковского аэродрома и взял курс на север. Перелет был полон трудностей. Когда самолет проходил Полюс недоступности, запасы кислорода почти иссякали. У Чкалова пошла носом кровь. Вдруг раздался хлопок, и стекло кабины покрылось слепой ледяной коркой — лопнула трубка системы охлаждения. Пока Байдуков, высунув руку в форточку, скалывал лед, Чкалов с Беляковым вылили в расширительный бачок всю оставшуюся на борту питьевую воду и мочу, которую собирали для анализов. 20 июня, после 63 часов изматывающего полета АНТ-25 приземлился на аэродроме Баракс в Ванкувере. Героический экипаж встречали тысячи американцев, президент США Франклин Рузвельт организовал прием в честь советских летчиков. Это был триумф не только Чкалова и двух его соратников по перелету, но и всей советской авиации.

Но в историю авиации Валерий Чкалов вошел еще и как летчик, совершивший ряд «подвигов» на грани фола. Он отсидел на гауптвахте 10 суток за полет вниз головой, еще 10 суток — за эксперимент с мертвыми петлями (заключил пари, что непрерывно прокрутит 50 петель, а сделал 250). Плюс 5 суток за пролет боком между двумя растущими рядом деревьями. Но дольше всего — 15 суток — за пролет под мостом Равенства (Троицким) в Ленинграде.

Мы составили подборку случаев в отечественной авиации, которые также можно назвать «подвигами» на грани фола.

Полет под мостом на реактивном истребителе

3 июня 1965 года военный летчик, капитан Валентин Привалов совершил единственный в мире пролет под мостом на реактивном самолете. Дело было под Новосибирском. После тренировочного полета Привалов вышел из плотной облачности прямо на Коммунальный мост через Обь. Сбросив скорость, МиГ-17 заскользил в метре над водой. Привалов прошел впритирку к фермам моста и круто ушел вверх. Для справки: размер арки моста — приблизительно 30 на 120 метров, размах крыльев МиГ-17 — 9,6 метра.

Вот как описывает этот случай очевидец, майор авиации в отставке Анатолий Рыбьяков : «С третьего разворота он снизился, и прошел под мостом. Скорость — где-то 400 км/ч. Был ясный, солнечный день. Люди на пляже купались, загорали, и вдруг — грохот, и самолет взмыл вверх свечой, избегая столкновения с железнодорожным мостом. Ясно было, что такое не скроешь».

Удивительно, что Привалову этот поступок сошел с рук. Его практически сразу арестовали, но вскоре пришла министра обороны СССР, маршала Родиона Малиновского : «Летчика Привалова не наказывать. Ограничиться теми мероприятиями, которые с ним проводили. Если не был в отпуске, отправить в отпуск. Если был, дать десять суток отдыха при части». После этого Привалова повысили в звании, и он сделал карьеру — стал командиром эскадрильи, а потом и заместителем командира полка.

Посадка Ту-124 на Неву

21 августа 1963 года пассажирский Ту-124 под командой Виктора Мостового совершал обычный рейс Таллин-Москва. Маршрут включал промежуточную посадку в Ленинграде для дозаправки. На подлете к Северной столице обнаружилось, что одна из стоек шасси заклинила и не выпускается.

Замначальника Ленинградского управления гражданской авиации Владимир Сиротин приказал экипажу совершить аварийную посадку на грунтовую полосу за городом по отработанной технологии — «на брюхо». Туда подогнали пожарные машины и кареты «скорой». Самолет должен был кружить над городом, пока баки не станут почти пустыми.

А затем вышло следующее. «Борт» панически сообщил, что горючее выработано полностью, и минимум топлива для захода на посадку отсутствует. Это значило, что машина может рухнуть прямо на дома. К счастью, внизу оказалась Нева, и Ту-124 сел на воду между Большеохтинским и Финляндским мостами. Это один из редчайших случаев в истории мировой авиации, когда от посадки на воду самолет не разрушился.

Капитан катера, который плыл по Неве, подпер крыло Ту-124 и начал толкать самолет к берегу. Пассажиры и экипаж сошли. Авиационное начальство поначалу оценило «подвиг» Мостового как разгильдяйство, и отчислило его из авиаотряда. Но на борту были иностранцы, в прессе поднялся шум — и Мостового снова допустили к полетам, и даже наградили орденом.

Как самолет взлетел без пилота

Этот анекдотичный случай произошел в поселке Ново-Шульба, что в ста километрах северо-восточнее Семипалатинска, в середине 1960-х. Он описан в книге заслуженного пилота СССР Турыскали Мадигожина «Экстремальные полеты».

Зимой в поселок добраться было практически невозможно, поэтому власти Семипалатинска организовали местную авиалинию. Работали на ней По-2 и Як-12. В тот день пилоты развезли всех пассажиров на трех По-2, но осталось еще трое — полная загрузка для Як-12, — которым нужно было в Ново-Шульбу. Николай Ульянов — в тот день он был дежурным командиром — решил отвезти их сам.

Но обнаружилось, что в системе запуска двигателя Як-12 нет воздуха, давление недостаточное. Завести мотор на базе в Семипалатинске — не проблема, но как быть в Ново-Шульбе? Выход получался один: по прилету не глушить двигатель, и командиру оставаться в самолете.

На том и порешили. В Ново-Шульбе Ульянов высадил пассажиров, но оказалось, что в поселковом аэропорту женщина ждет рейса в город. Сидя в кабине работающего Як-12, Ульянов ждал пассажирку, как вдруг увидел заходящий на посадку По-2. По явному занижению глиссады снижения он понял, что летчик По-2 (на линии работали молодые пилоты) не видит посадочный знак «Т», который «Як» запорошил при посадке. Ульянов выпрыгнул из кабины и побежал к знаку, чтобы очистить его от снега.

А в это время к Як-12 уже шла пассажирка — крупная дама в зимней одежде. Она не стала мерзнуть возле самолета, а полезла в кабину по обледенелому трапу. На ступеньках дама поскользнулась, рухнула плашмя на пилотское кресло и рванула на себя сектор газа.

Самолет взревел — это разогретый двигатель сразу вышел на взлетный режим. Тормоза не удержали машину на рыхлом снегу, и самолет стал стремительно разгоняться. Ульянов в этот момент находился от «Яка» метрах в сорока. Поняв, что происходит, он со всех ног бросился к самолету. Одним рывком Ульянов выдернул из кабины незадачливую пассажирку, благо ноги ее торчали прямо из двери. Неуправляемый Як-12 разогнался, легко оторвался от земли, набрал высоту 60 метров, и отвесно рухнул вниз.

ЧП расследовала ведомственная комиссия, но грубого нарушения инструкций, а также преступной халатности не обнаружила. Тем не менее, многие требовали наказать летчика, дело разбиралось в горкоме партии. В итоге Ульянов уволился из авиации по собственному желанию.

Из Перми в Москву — в отсеке для шасси

Зимой 2007-го работники столичного аэродрома «Внуково» нашли на взлетной полосе обмороженного паренька. Им оказался 14-летний Андрей Щербаков из села Частые Пермского края. Как оказалось, он убежал из дома, и в аэропорту Перми забрался в отсек шасси Ту-154. Получалось, что подросток проделал 1300 километров до Москвы на высоте 10 тысяч метров, в негерметичном отсеке, да еще при температуре за бортом минус 50 градусов. В это никто не верил. Парня доставили в больницу, где ему ампутировали несколько обмороженных пальцев на руках.

Тем временем прокуратура провела проверку ЧП, и пришла к выводу, что Щербаков не врет. Как заявил замруководителя Свердловского межрайонного следственного отдела прокуратуры Перми на транспорте Александр Кузнецов , «среди самолетной копоти и пыли внутри гондолы мы увидели и сфотографировали следы ботинок и рук мальчика — именно в том месте, которое он указал». За халатность поплатились несколько работников аэропорта Перми, а к Щербакову в родном селе намертво приклеилась кличка «космонавт».

На самом деле задача, которую поставил перед собой Валентин Привалов, была архисложной. Скорость истребителя на подходе к мосту составляла 700 км в час, и попасть необходимо было в створ арки моста высотой в 30 метров и шириной в 120 метров. Одно неверное движение штурвала - и ошибка станет фатальной. А по мосту ходят люди, ездят грузовики, автобусы, на набережной полно людей.

Мало того, от Коммунального моста до Железнодорожного всего 950 метров, или 5 секунд полёта. Чтобы избежать столкновения с ним, необходимо «свечой» уйти вверх, выдержав тяжелейшие перегрузки.

Дополнительной сложностью являлось и то, что полёт проходил над водной поверхностью, но как раз это обстоятельство Привалова беспокоило меньше всего. Он ведь начинал в морской авиации и тонкости полёта над водной гладью знал в совершенстве.

Сам Валентин Привалов рассказывал, что был абсолютно уверен в себе, в своей подготовке и в своей боевой машине. Заметил он только неожиданный эффект - по всем законам физики, «окошко» моста, через которое пилоту предстояло пролететь, при приближении к цели должно было увеличиваться, а оно, наоборот, визуально уменьшалось.

Тем не менее, МиГ-17 уверенно пронёсся под мостом, тут же устремился ввысь, после чего вновь взял курс на аэродром.

ЧП союзного масштаба

Валентин Привалов вспоминал, что всё прошло столь быстро, легко и гладко, что он даже поверил в то, что его манёвр никто не заметил.

На следующий день лётчики прибыли в штаб дивизии, где, на первый взгляд, всё было тихо и спокойно. Собственно, трое сослуживцев Привалова и не знали, что есть повод для беспокойства. На самом же деле в военных инстанциях бушевал невиданный скандал. Военные, ставшие свидетелями полёта Привалова, доложили командованию, которое немедленно собрало специальную комиссию по расследованию ЧП. В Новосибирске ходили невероятные слухи о происшедшем - они говорили, будто лётчик пролетел под мостом на спор, другие уверяли, будто он таким образом решил покорить сердце любимой, стоявшей на мосту.

О ЧП доложили на самый верх, лично министру обороны СССР маршалу Родиону Малиновскому.

Всех четверых лётчиков на всякий случай арестовали, а Привалова готовились исключить из партии и отдать под трибунал.

Между тем, нашлись и те, кто встал на защиту Привалова, - поддержал лётчика первый секретарь Новосибирского обкома партии Горячев. Дело в том, что в Новосибирске работал авиазавод, на котором строили самолёты Су, и глава обкома, для которого авиапроизводство было одним из важнейших дел, ценил классных пилотов, отчаянных сорвиголов.
Разнос за «чкаловщину» на заводе Чкалова

Привалова отвезли «на ковёр» к находившемуся в Новосибирске маршалу авиации Евгению Савицкому, выдающемуся асу, дважды Герою Советского Союза. Савицкий, отец космонавта Светланы Савицкой, пилотировал самые современные военные самолёты вплоть до своего 70-летия и тоже ценил классных лётчиков. Но как начальник потворствовать авиахулиганству не мог, поэтому устроил Привалову знатную выволочку за «чкаловщину» с использованием всего богатства великого и могучего русского языка.

Пикантный момент - разнос происходил на Новосибирском авиазаводе, носившем имя... Валерия Чкалова.

Когда Савицкий закончил, сопровождающие маршала офицеры шепнули Привалову: расправы не будет, его оставят в авиации.

После этого Привалову было приказано, оставив самолёт и взяв с собой парашют, поездом отбыть из Новосибирска к постоянному месту службы в Канск.
«Приговор» министра

Спустя неделю после возвращения в Канск из Москвы пришла телеграмма, в которой содержался «приговор», вынесенный министром обороны Родионом Малиновским: «Лётчика Привалова не наказывать. Ограничиться теми мероприятиями, которые с ним проводились. Если не был в отпуске - отправить в отпуск, если был - дать 10 суток отдыха при части».

В итоге самое серьёзное наказание Валентин Привалов понёс по партийной линии - строгий выговор с занесением в учётную карточку. А по службе наказали командира полка и начальника политотдела, которым объявили выговор.

Лётчик Валентин Привалов продолжил службу в авиации, дослужившись до звания подполковника и должности заместителя командира полка. Может быть, дослужился бы и до генеральских погон, но в 42 года подвело здоровье - из-за сердечно-сосудистого заболевания его отстранили от полётов. Можно было остаться в армии на должности, не связанной с полётами, но прирождённый лётчик предпочёл уйти в отставку.

Ещё четверть века Валентин Привалов проработал в диспетчерской службе гражданской авиации, где был удостоен почётного знака «Отличник воздушного транспорта».

В 1965 году не было ни мобильных телефонов, ни видеокамер, потому невероятный полёт Валентина Привалова никто не запечатлел. Он существует в Интернете лишь в виде фотоколлажей.

За прошедшие полвека никому в мире не удалось повторить то, что сделал советский лётчик. Может, это и к лучшему. Чтобы сделать то, что сделал Валентин Привалов, мало быть хорошим пилотом, нужно быть рождённым летать.

Валерий Чкалов на истребителе Fokker D.XI пролетел под Троицким мостом Петербурга, мотивация поступка - женщина. Так ли это, доподлинно неизвестно. Доподлинно известно, что в 1941 году на съемках фильма Михаила Калатозова “Валерий Чкалов”, для нужной киношникам картинки, летчику Евгению Борисенко, пришлось шесть раз повторить этот трюк. Выполнял он его на самолете–амфибии Ш–2, размах крыльев которого больше чем у истребителя Чкалова, поэтому пролет было сделать сложнее, чем самому герою.

Во время войны Герой Советского Союза летчик Николай Андреевич Рожнов после отработки штурмовиком по передовой стал возвращаться домой, ему на хвост сели пять Ме–109, одного он сбил, уходя от остальных, на бреющем полете пролетел под железнодорожным мостом, ушел, воевал до победы.

Газета «Правда» напечатала про него статью: «Подвиг летчика Рожнова». Вдохновила его на этот маневр, дерзкая выходка Чкалова.

4 июня 1965 года военный летчик–ас Валентин Привалов, проходивший военную службу в канском гарнизоне, совершил полет под мостом в метре от воды на реактивном истребителе МИГ–17.

Рассказ очевидца: "И вот, когда мы находились где–то на середине моста, случилось то, что нельзя было представить в самом жутком сне. Внезапно из–под моста мелькнул серебристый силуэт самолета и сразу же под большим углом к горизонту взмыл в небо, оголив на секунду дно реки! На пляж пошла волна, смывшая в воду одежду и обувь беспечных купальщиков. Шедший впереди меня мужчина и я остановились и, как завороженные, смотрели на потрясающее действо, а ефрейтор обеими руками крепко прижимал фуражку к голове, боясь утраты казенного имущества. Чуть позже мы ощутили запах керосина.

К вечеру почти все Левобережье знало о происшедшем, хотя имел место "эффект испорченного телефона". Вместо истребителя МиГ–17 уже фигурировал пассажирский Ту–104. Говорили, что под мостом пролетел самолет с завода им. Чкалова, якобы потерявший управление при испытаниях".

Летное происшествие имело широкий резонанс не только в СССР, но и за рубежом. После этого полета летчика арестовали, хотели отдать под суд за воздушное хулиганство, но министр обороны СССР Р. Я. Малиновский, приказал вновь допустить В. Привалова к полетам. В дальнейшем Валентин Привалов продолжил службу в легендарной эскадрилье асов на подмосковной Кубинке.

Совершил этот поступок тридцатилетний капитан Привалов не на спор и не из–за женщины. Причина была другая. Он хотел показать, что есть еще в Вооруженных Силах летчики с большой буквы, что непродуманная лихая "рубка" родной армии во время хрущевской оттепели не искоренила чкаловских традиций и пилотской лихости. Кроме того, это был и своеобразный протест против холуйского подавления новаторства, инициативы и "затирания" боевых летчиков.

Гвардии подполковник Валентин Васильевич Привалов — военный летчик, совершивший 4 июня 1965 года невероятный пролет на МиГ-17 в створ центральной арки Коммунального моста в Новосибирске. Фотоколлаж, который иллюстрирует поступок летчика-снайпера, достаточно хорошо известен в интернете. О том, как он попал в створ, мы решили поинтересоваться у Валентина Васильевича лично.

Валентин Привалов рассказал свою историю с самого начала. Он родился в деревне Пятница, на берегу Истринского водохранилища в 60 км от Москвы. «Когда началась война — рассказывает летчик, — мне было 6 лет. Перед глазами до сих пор стоят эти ужасные картинки, когда советские войска отступали, а следом фашисты занимали наши деревни. Это были очень суровые годы.

И вот однажды прямо над моей головой пролетели два И-16, по крышам можно сказать. А я до этого и паровоза-то не видел. Так вот это и стало началом моей мечты».

«Когда я пошел в 10 класс, я стал заниматься в 4-ом московском аэроклубе. Это, можно сказать, была подготовка к моей специальности», — вспоминает Валентин Васильевич.

В 1953 году его отправили на Украину, в город Сумы. Там велась подготовка летного состава. Закончив учебу, Валентин поступил в Армавирское училище. В возрасте 20 лет Привалов уже был лейтенантом морской авиации на Балтике. «Это были годы очень напряженной учебы. Многие наши командиры прошли войну и учили нас по-военному, готовили очень серьезно», — рассказывает пилот.

В 1960 году, при переформировании Вооруженных сил, Валентина Привалова направили в Сибирь. «Сначала в Семипалатинск, где родилась у меня дочь — Елена Прекрасная. Сейчас она доцент, кандидат математических наук, преподает в Московском университете гражданской авиации. После Семипалатинска я получил назначение в Канск.

В моих мыслях всегда было — летать и совершенствоваться! И чем сложнее программа полетов, тем мне на душе приятнее.

В Канск я прибыл капитаном, мне было 25 лет. Главной задачей 712 гвардейского полка, в котором я служил, была защита Севера. Тогда еще не было аэродрома ни в Норильске, ни в Хатанге. Для того чтобы осуществлять эту защиту, у нас был резервный аэродром — Подкаменная Тунгуска. В апреле 1965 года и в марте 1966 года мы отработали методику перехвата воздушных целей, работая с ледовых аэродромов о. Диксон и Хатанги. Мы были первопроходцами в освоении ледовых аэродромов ИА ПВО».

Валентин Васильевич много работал с Новосибирского аэропорта Толмачево — обслуживал зенитные ракетные войска. В перерывах между полетами летчики отдыхали на берегу Оби, между мостами — Коммунальным и Железнодорожным. «Идея пролета под мостом мне давно пришла в голову, но я знал, что если сделаю это, то меня снимут с летной работы», — делится воспоминаниями Привалов. «Однажды, на задании, связанном с ЗРВ, у меня был маршрут: Толмачево — Барнаул — Камень-на-Оби — Толмачево. Наша четвёрка вылетала с интервалом 30−40 минут. Приходить в Толмачево мы должны были с тем же интервалом. При этом у каждого был свой маршрут. Полет был полностью в облаках, сложная погода была.

Когда мне дали команду на снижение я пробил облака и смотрю — этот мост. И все. Я уже себе не хозяин был. Как будто мне судьба его подбросила.

Дело в том, что благодаря морской авиации, я понимаю, что такое вода, что такое море, река. Может быть, другие не могут определить расстояние до воды, а у меня это четко все. Метр держать воду, скорость — 700, потому что это самая пилотажная скорость. При ней рули управления очень эффективны. И вперед! Самое интересное, что когда подходишь к мосту, то логично предполагать — чем ближе, тем шире пространство. А было наоборот — сужалось и сужалось это окошко. Но у меня не было никакого волнения. Я был очень спокоен. Для меня этот полет не был сложным. Я был подготовлен. Как только я почувствовал, что мост позади — ручку на себя и вверх, в облака».

Все произошло так быстро, что Валентин Васильевич даже думал: никто не заметил пролета под мостом и все пройдет гладко. Он удачно вписался в свое время по маршруту, произвел посадку. Все было спокойно. Он понимал, если кто-то узнает — это будет конец его летной карьеры. «Я вам без всякой скромности скажу, — говорит Привалов, — у Горького было „рожденный ползать летать не может“, а я родился для того, чтобы летать!»

Следующим утром четверка летчиков прибыла в штаб дивизии. Все было спокойно, будто никто ничего не заметил. На самом деле, к тому моменту полковник Трофимов уже возглавлял комиссию, расследовавшую случившееся. Спустя какое-то время — звонок. Один из пилотов взял трубку: «Вы канские летчики? Вы арестованы. Оружие сдать, самолеты опечатать». Всю четверку арестовали. Валентин Привалов вспоминает, остальные сразу поняли — это он что-то натворил. Говорит, ругали его: «Мы столько благодарностей здесь получили, а ты все это дело смазал». А дальше за нашего летчика крепко взялись. «В первую очередь меня пригласили к первому секретарю обкома Горячеву, — рассказывает пилот. — Это такой душевный человек! Он меня выслушал и сказал: „Я хочу, чтобы эти качества у тебя остались!“ После меня повезли на завод имени Чкалова.

Там как раз был Маршал авиации Савицкий Евгений Яковлевич. Он меня, конечно, отматерил хорошенько, мол, что это за чкаловщина.

Маршала сопровождали два командира на транспортном самолете, и вот они мне потихоньку сказали, что можно не переживать, вопрос, вроде как, решен уже и меня оставят летать. С ним еще был командующий Сибирского военного округа генерал-полковник Иванов — под два метра, настоящий русский богатырь. Он везде меня тоже защищал. Я понял, что он опередил авиаторов и первый доложил Министру обороны о моем пролете под мостом. Ну и когда это все закончилось, мне сказали взять свой парашют, на поезд и в Канск. Я прибыл туда и стал ждать своей участи. Летать мне не позволяли. А через неделю пришла телеграмма:

„Летчика Привалова не наказывать. Ограничиться теми мероприятиями, которые с ним проводились. Если не был в отпуске — отправить в отпуск, если был — дать 10 суток отдыха при части“.

А командиру полка — выговор, начальнику политотдела — выговор. Смешно вышло, они вроде как виноваты, а я свободен остался. Ну, а мне, как коммунисту, строгий выговор с занесением в карточку».

Валентин Васильевич отмечает, что все старались помочь ему. Прибывшие из дивизии политработники предложили отправить Привалова в Армавир, на четырехмесячные курсы. Вводилась должность замполита эскадрильи. «Поработаешь — будешь летать», — сказали Привалову. «Так я и сделал, — говорит пилот. — Через некоторое время меня назначили командиром эскадрильи».

Уже потом Валентина Привалова назначили заместителем командира полка по летной подготовке. Он готовил гражданских летчиков из ДОСААФ до уровня 2-го класса.

В 1972 году окончил восьмимесячные Первые офицерские курсы командного состава в Центре Боевого Применения и переучивания летного состава поселке Саваслейка. Там остался служить. Освоил все серии Су-15, испытывал ракеты «воздух-воздух» на предельно малых высотах, лазерную систему посадки ночью и многое другое. В 1977 году родился сын Евгений, будущий кандидат экономических наук, начальник управления одной из ведущих транспортных компаний России.

В 42 года Валентин Привалов ушел на «гражданку» из-за проблем с сердцем, отказавшись от должности «на земле». Служить — значит летать.

Сегодня Валентин Васильевич счастлив! «У меня двое прекрасных детей, трое внуков — рассказывает он. — Вся наша семья — это Любовь! Моя боевая подруга выдержала все мои мытарства. Мы с ней уже 57 лет. Чувства наши сохранились до сих пор».

Интересный факт отметил сам летчик: «После того, как я уволился с летной работы я год и 8 месяцев был военруком в школе. А после узнал, что в Москве открывается центральная диспетчерская служба гражданской авиации. Я там работал на литерных рейсах начальником смены последние 5 лет, награжден знаком „Отличник воздушного транспорта“. Вот и получается, что у меня 44 года воинской службы, 25 лет гражданской авиации и полтора года военруком. Трудовой стаж у меня 71 год из моих 78, 5» — смеется Валентин Привалов.