Дачи кушелева безбородко на свердловской набережной 40. Дача Кушелева-Безбородко

Местность и здание усадьбы имеют богатую и интересную историю.

История дачи

Редкому человеку в России что-то скажет фамилия Кушелев-Безбородко. Но здание дачи графа, находящееся в настоящее время в черте города Петербурга и носящее эту фамилию, известно многим.

С достоверностью известно, что эта местность до строительства города была заселена. На карте XVII века здесь можно увидеть усадьбу коменданта шведской По преданию, от неё проходила система подземных ходов до реки Невы. Неподалёку располагался шведский город Ниен.

После того как эта территория была возвращена России, и был построен с прилегающими территориями была подарена Петром I своей жене Екатерине. В те времена неподалёку от усадьбы находились казачьи огороды, именно на них были открыты природные источники с минеральной водой, которая, по словам императора Петра I, лечившегося ею, ничем не уступала бельгийской. Источники принесли известность этому месту.

Первый владелец усадьбы

По прошествии некоторого времени канцелярия, ведавшая территориями, предложила желающим выкупить усадьбу вместе с казачьими огородами. Своё желание выразил действительный тайный советник Г. Н. Теплов, который болел и вынужден был выезжать для лечения на воды за границу. Приобретение участка давало ему возможность лечиться недалеко от дома. Именно на нём в наше время находится здание, известное как дворец Кушелева-Безбородко в СПб.

Г. Н. Теплов заселил близлежащую деревню своими крестьянами, назвал её и усадьбу Полюстрово. Такое название было дано неслучайно, так как местность в округе была болотистой, а слово «болотистый» в переводе на латынь звучало как palustris.

Тайный советник приступил к обустройству усадьбы. Для этого он пригласил известного архитектора В. Баженова. Под его руководством она была перестроена в готическом стиле. По преданиям, архитектор восстановил подземные коммуникации, которые выходили к Неве. Кроме того, в ансамбль дома входили оранжереи, где выращивали цветущие растения, фруктовые деревья, табак и овощи.

Полюстрово и его новый владелец

В 1782 году Г. Н. Теплов умер, и его сын продал Полюстрово русскому канцлеру А. А. Безбородко. Он через год пригласил известного архитектора Д. Кваренги для реконструкции усадьбы, которая в перестроенном виде дошла до наших дней и известна как особняк Кушелева-Безбородко. Но это утверждение на сегодня спорное, так как есть данные, позволяющие говорить, что перестройкой усадьбы, возможно, руководил знаменитый архитектор Львов. Одно достоверно, что знаменитая ограда со львами выполнена русским зодчим.

Известно, что Кваренги не стал разрушать имеющееся здание усадьбы, а только реконструировал его, придав совершенно иной вид. Зодчий принимал участие в строительстве многих дачных особняков, но до нашего времени дошли некоторые из них, в том числе и этот.

А. А. Безбородко был бездетным, и после того как он умер, усадьбу унаследовала его племянница, дочь брата - княгиня К. И. Лобанова-Ростовская, воспитывавшая племянника А. Г. Кушелева, который впоследствии стал носить двойную фамилию Кулешев-Безбородко, соединив фамилии отца и матери.

Как выглядел реконструированный дворец

После реконструкции от прежнего готического вида не осталось и следа. Особняк стал лёгким и изящным. В центре строения находилось основное здание, от которого в стороны расходились полукруглые и открытые галереи. При строительстве здания усадьбы Кваренги применил используемый в Италии приём строительства загородных вилл с открытыми галереями, в которых сушилось сено.

Во влажном климате Северной столицы с этой целью их невозможно было использовать. Поэтому в последующем они были реконструированы и стали закрытыми. Вокруг дворца, по проекту Кваренги, был заложен сад в модном английском стиле, выстроены садовые сооружения.

Украшением была искусственная руина, в создании которой были использованы подлинные античные фрагменты. Это сооружение не сохранилось, но основное здание ансамбля усадьбы, владельцем которого после смерти бабушки и отца стал Александр Григорьевич Кушелев-Безбородко, дошло до наших дней.

Своим фасадом здание выходило на Неву. Его украшал портик с колоннами и фронтон, имеющий треугольный вид. Территорию со стороны Невы обрамляла необычная ограда, которая состояла из двадцати девяти фигур каменных львов, держащих в зубах цепи.

Граф А. Г. Кушелев-Безбородко

Получил блестящее образование. После сдачи экзамена в Московском университете получил звание доктора этико-политических наук, поступил на службу в качестве колежского советника. Его отец выхлопотал ему поездку за границу, где его обязанность заключалась в том, чтобы состоять при канцлере России на конгрессе в Вене. Служба его не задалась, и он остался путешествовать по Европе.

Через год он вернулся в Россию. Здесь его интересовало одно дело. Брат его деда по матери, канцлер России А. А. Безбородко завещал огромные деньги на устройство Гимназии высших наук в Нежине. Этим вопросом занимался И. А. Безбородко, дед графа, который умер, не решив дело до конца. Его решил закончить Александр Григорьевич Кушелев-Безбородко. В 1820 году гимназия была учреждена. Теперь это Нежинский университет.

Последний владелец - граф Г. А. Кушелев-Безбородко

Григорий Александрович был наследником огромных состояний своих предков Кушелевых и Безбородко. Он был образованным и способным. Но несмотря на то что воспитывался своим отцом в строгости и суровости, он с юношеских лет стал вести разгульную жизнь в кругу богатых молодых отпрысков известных фамилий. Это сказалось и на его здоровье, к 25 годам он был безнадёжно больным.

История графа Кушелева-Безбородко, последнего владельца усадьбы в Полюстрово, была печальной. Имея способности к литературе и прослыв известным меценатом, благотворителем, он по характеру был слабым и податливым. Граф Кушелев-Безбородко много путешествовал по Европе, о чем впоследствии он напишет в своих записках путешественника. Его тянуло в общество писателей и журналистов, большая часть которых были, мягко говоря, несостоявшиеся личности.

В последние годы путь ему в высший свет общества, к которому он по праву рождения принадлежал, был закрыт. Дача Кушелевых в Полюстрово, по воспоминаниям русского писателя Д. В. Григоровича, представляла собой странное зрелище - не само здание, а то, что творилось внутри его.

Бесчисленное количество малоизвестных людей, дальних родственников и прочего российского и иностранного сброда, состоявшего из незначительных журналистов, игроков, различного рода пройдох, нередко с жёнами, детьми, сменяя друг друга, жили здесь, ели, пили, пользовались графскими экипажами. Дом был похож на караван-сарай. Каждый делал все что ему угодно, пользуясь слабостью и болезненностью хозяина. Это продолжалось до его последних дней.

Меценат, благотворитель и писатель

Г. А. Кушелев-Безбородко остался в памяти истории как меценат, благотворитель, издатель, писатель. При его участии увидели свет стихи А. Н. Майкова, он издал первое собрание сочинений великого русского драматурга А. Н. Островского и других. После лондонского знакомства с А. И. Герценом он внёс значительный денежный вклад в фонд, созданный для помощи молодых эмигрантов и носящий название «Общий фонд».

Григорий Александрович писал рассказы, очерки и путевые записки, изданные впоследствии в двухтомном собрании сочинений. Он печатался под псевдонимом Грицко Григоренко в различных журналах.

Ещё при жизни отца, в 1850 году, Г. А. Кушелев-Безбородко жил на своей даче в Полюстрово всё лето. У него гостили А. К. Толстой, Д. В. Григорович, А. В. Писемский. Проводились литературные вечера. По его приглашению в 1858 году на даче гостил А. Дюма, с которым он подружился в Париже.

Последний отпрыск богатейшего рода, граф Кушелев-Безбородко Григорий Александрович, скончался в возрасте 38 лет. Это случилось в 1870 году.

Курорт Полюстрово

В начале XIX века болотистые места усадьбы Кушелевых-Безбородко были осушены, на месте источников были пробурены новые скважины минеральной воды и организован небольшой курорт с водолечебницей. Под его территорию была отдана часть парка усадьбы. Он просуществовал около пятидесяти лет.

В 1868 году, за два года до смерти последнего графа, большой пожар на территории курорта полностью уничтожил его и часть парка. Восстанавливать его не стали. Пользователем источников стала компания горного инженера, который организовал добычу, разлив, газирование и продажу минеральной воды под названием «Вода полюстровских источников».

Дальнейшая судьба усадьбы

Территория Полюстрово постепенно превращалась в рабочую окраину Петербурга. Дача, которой владел Кушелев-Безбородко, была отдана Елизаветинской общине сестёр милосердия, которая была основана сестрой императрицы, княгиней Елизаветой Фёдоровной. Здесь были построены новые больничные корпуса и церковь целителя Пантелеймона.

После революции в церкви разместилась детская инфекционная больница, а в здании дачи размещается противотуберкулёзный диспансер. В настоящее время заканчивается строительство нового здания диспансера. Здание усадьбы Кушелева-Безбородко перешло к инвесторам для реставрации и использования как культурно-делового центра.

В продолжение предыдущего комментария - отрывок из воспоминаний художника А.Н.Бенуа: Александр Бенуа. Мои воспоминания. М., "Наука", 1980, с. 311-318. (Эту книгу легко найти в интернете. Я скачал ее на электронную книгу и как раз сейчас читаю.)

А.Н.Бенуа (1870 - 1960) в детстве видел этот парк, еще почти не разрушенный. Текст длинный, но, как мне кажется, интересный.

"Должно быть, желание быть поближе к своей старшей дочери [Камилле, сестре А.Н.Бенуа - S.P.] , ожидавшей рождения второго ребенка, а также необходимость для папы [архитектор Н.Л.Бенуа - S.P.] часто бывать на постройке колокольни при церкви на Католическом кладбище (на Выборгской стороне) побудили моих родителей летом 1877 г. поселиться на Кушелевке. Здесь уже второй год жила сестра Камишенька со своим Матом [Мэтью (Матвей Яковлевич) Эдвардс - предприниматель, муж Камиллы - S.P.] и с первенцем Джомми. Кушелевкой называлась дача под Петербургом графов Кушелевых-Безбородко, расположенная не доезжая Охты, по набережной Невы. <…>.

В 50-х годах XÍX в. пышный и расточительный граф Кушелев мог еще, не рискуя ударить в грязь лицом, дать во дворце своего предка — знаменитого канцлера, пристанище "самому" Александру Дюма-отцу, и в эти годы на Кушелевке протекала роскошная, полная барских прихотей жизнь. Но с тех пор под боком у парка выросла па Охте английская бумагопрядильная фабрика, и одно ее красное здание, с трубой, выбрасывающей клубы черного дыма, и с ее непрестанным шумом, совершенно изменило характер всей округи. Кроме того, пробудившаяся страсть к наживе посредством продажи земельных участков толкнула и наследника графов Кушелевых, графа Мусина-Пушкина, расстаться с некоторой частью своей усадьбы, и как раз в 1875 г. было построено на одном из таких участков (в двух шагах от дворца) другое, не менее грандиозное, нежели бумагопрядильная фабрика, здание — Славянский пивоваренный завод, тоже с трубой, с дымом и со своими своеобразными шумами.

Склонностью графа Мусина-Пушкина "реализировать" свои земли воспользовался и мой дядя Сезар Кавос [архитектор Ц.А.Кавос (младший) - дядя А.Н.Бенуа - S.P.] - человек и сам по себе предприимчивый, а тут еще подпавший под влияние нового члена нашей семьи, мужа моей сестры Камиллы М. Я. Эдвардса, уговорившего дядю вложить некоторый капитал в канатную фабрику. Под это предприятие и был дядей приобретен еще один значительный кусок парка, и в 1876 г. было там заложено первое здание завода, выросшего затем в течение нескольких лет в целый фабричный поселок.

Обе фабрики, пивоваренная и бумагопрядильная, расположенные на берегу Невы, теснили с двух боков усадьбу, созданную для досугов екатерининского вельможи, тем не менее в 1877 г. и дворец, построенный Кваренги, и гранитная пристань, спускавшаяся монументальными лестницами до самой Невы, а также и многие постройки, разбросанные по парку, были еще в целости. Несколько комнат во дворце снимали в первое время после замужества Эдвардсы, и я помню ту пустую, отделанную под гладкий мрамор залу, в которой под огромной люстрой в полной диспропорции ежился их маленький круглый обеденный стол. Вход к сестре был из сада, но не через дверь, а через окно, к которому приходилось подыматься по чугунной, пристроенной к фасаду лестничке, тогда как из сеней дворца не было хода в их выкроенную из парадных апартаментов квартиру. Эдвардсы прожили там лишь год с небольшим, а затем переехали в домик, стоявший неподалеку в парке и, наконец, поселились в специально построенном доме уже в непосредственном соседстве с канатным заводом.

<…>

На Кушелевке мы жили в 1877, 1878 гг. и затем еще в 1882 г., и вот эти три лета дали мне очень много. Разумеется, я тогда не мог вполне сознавать то, чему я был свидетелем, а именно, что на моих глазах происходило разложение остатков славного прошлого; но когда папочка бранил меркантильность графа Мусина-Пушкина, когда он с горечью вспоминал, какой Кушелевка была в дни его молодости, когда Лудвиги мне рассказывали про те празднества, которых они сами "совсем еще недавно" были свидетелями, когда другие старожилы сообщали подробности о том, какие в парке стояли статуи и вазы и как чисто содержались каналы, по которым скользили золоченые гондолы, то все это вызывало во мне смутную печаль, а то, что доживало свой век на прежних местах, пробуждало во мне род тревожного предчувствия, как бы и это все не погибло. Оно и погибло, но уже значительно позже.

За год до того, как мы поселились на Кушелевке, и как раз, когда строился Славянский завод (строителем которого был мой двоюродный брат Жюль Бенуа [архитектор Ю.Ю.Бенуа, двоюродный брат А.Н.Бенуа; в другом месте воспоминаний ему дана нелестная характеристика - несмотря на его профессию - как деловому человеку, напрочь лишенному чувства прекрасного; я лично все же сомневаюсь в ее справедливости - S.P.]), я в первый раз посетил Кушелевку, и в это первое мое посещение меня больше всего поразила Руина. Это была одна из тех затей, в которых, в предчувствии романтических веяний, уже в XVIII в., выразилась мечта о средневековье. Руина эта, построенная в дни Екатерины знаменитым Кваренги (изображение ее имеется в увраже, посвященном его творению), должна была представлять развалины замка, с "уцелевшей" круглой башней. О Кваренги я тогда не имел никакого понятия, о средневековье — весьма смутное и скорее "сказочное", зато я, как многие дети, был легко возбуждаем всем, что просто носило отпечаток таинственности. Не возьми меня тогда папа за руку, я бы ни за что не решился пройти мимо этих поверженных на землю грандиозных колонн и карнизов и взобраться по заплесневелым валким ступеням нескончаемой, как мне показалось, винтовой лестницы. Но с папой страх исчезал, а вид, открывавшийся с верхней площадки Руины, мне очень понравился. По ту сторону Невы, отражаясь в ней, сияли главы Смольного монастыря, на первом плане возвышалось внушительное здание Безбородкинского дворца, по другую сторону - сливался с далекими лесами парк, в котором белели павильоны и статуи. Там же, где готовилось сооружение пивоваренного завода, почва была вся разрыта для фундамента, лежали груды мусора, балки, доски, кирпичи. Естественно, что, когда мы в 1877 г. поселились на Кушелевке, я первым долгом попросился на Руину, но оказалось, что Руины больше нет; ее "пришлось снести" под какие-то сараи для пивных бочек и, мне кажется, что именно тогда я в первый раз понял (не зная самого слова) ужас художественных вандализмов. Я даже возненавидел своего кузена Жюля, по распоряжению которого совершился этот чудовищный поступок, погубивший то самое, что в памяти у меня осталось, как чудесный сон.

Наше поколение, заставшее еще массу пережитков прекрасной старины и оказавшееся в то же время свидетелем начавшейся систематической гибели этой старины под натиском новых жизненных условий (и теорий), не могло не воспитать во мне какую-то особую горечь при виде совершавшегося процесса, находившегося в связи со все большим измельчанием жизни. Все на свете подчинено закону гибели и смены. Все старое, отжившее и хотя бы распрекраснейшее должно в какой-то момент уступить место новому, вызванному жизненными потребностями и хотя бы уродливому. Но видеть, как распространяется такая гангрена и особенно присутствовать при том моменте, когда гангрена только еще чего-либо коснулась, когда обреченное тело в целом кажется еще здоровым и прекрасным, - видеть это доставляет ни с чем не сравнимое огорчение. Подобные ощущения чего-то бесконечно печального и жалкого, испытанные мной в детстве, оставили глубокий след на всю жизнь. Они, несомненно, предопределили мой исторический сентиментализм, а косвенно мои "кушелевские настроения" сыграли свою роль в образовании того культа прошлого, которому в начале XX в. со мной во главе отдавалась значительная группа художественных деятелей, ставящих себе целью убережение исторических и художественных ценностей. <…>.

Кушелевский парк, называвшийся также Безбородкинской дачей, занимал неправильный четырехугольник, тянувшийся одной стороной по Неве и уходивший в глубину, пожалуй, на целую версту. Почти посреди набережной стоял <…> летний дворец канцлера князя Александра Андреевича Безбородко <…>

В сад Безбородкинский дворец выходил террасой с перильцами кованого железа. Широкая липовая аллея, подходившая к самому садовому фасаду, была уставлена по обе стороны мраморными бюстами римских императоров; она доходила до моста, украшенного опять-таки львами, а конец этой аллеи упирался (с 1877 г.) в деревянный забор, отделявший участок завода «Нева» от остального парка. Слева от дворца, в саду под деревьями возвышалась грациозная беседка, так называемый "Кофейный дом", похожий на Турецкий павильон в Царском Селе. Внутри этот дом был расписан по желтому фону птицами и арабесками, но уже в 1877 г. он служил складом всякой рухляди и, глядя через щель в запертой двери, можно было различить внутри груды ломаных скульптур вперемежку со скамьями, столами, частями решеток и с садовыми инструментами. Еще более влево от дворца стояла до 1878 г, на довольно открытом месте помянутая Руина, назначение которой было служить "бельведером", а рядом находился построенный в стиле английской готики дом управляющего <…>. Около готического дома возвышалась простая триумфальная арка, через которую, как гласило предание, не раз въезжала на праздники, дававшиеся графом Безбородко, сама матушка Екатерина Великая. Вправо от дворца парк был замкнут со стороны набережной глухим дощатым забором с каменными столбами. Ближайшие к Охте ворота в нем и вели к дачному поселку, в котором жили и мы. Почти у самых ворот, рядом с небольшой двухэтажной желтой дачей сохранился гранитный пьедестал, на котором когда-то стояла ваза, каменная крышка которой все еще валялась тут же в траве; другая прекрасная ваза полированного гранита уцелела недалеко от завода моего зятя. Кубический домик с купольным прикрытием (типичный для Кваренги), рядом с нашей дачей, служил жилищем полуглухому дворнику Сысою и его сварливой старухе; по когда-то эта сторожка была баней-купальней, и сам Александр Дюма в ней парился.

Запущенная дорожка вела от ворот в глубину парка, изобиловавшего деревьями всевозможных пород. Столетние дубы, березы, липы, ели стояли то сплоченными рощами, то образовывали центр небольших полянок. Дорожка приводила к деревянному "китайскому" мостику, от китайского убора которого оставались лишь жалкие обломки. Однажды хрупкие перила этого мостика, на которые неосторожно облокотился кто-то из наших гостей, подломились, и он едва не сломал себе шею, упав в неглубокие воды канала. С тех пор ветхие узорчатые перила были заменены новыми, простыми, но прочными, да и весь мостик переделан на простейший лад.

За мостом возвышалась "горка", обязательная в каждом парке, она вся заросла кустами волчьих ягод <...> Еще через несколько шагов за изгибом канала открывался вид на главную диковину Кушелевского парка — на Кваренгиевскую ротонду, пожалуй, слишком колоссальную по месту, но являвшую собой образцовый памятник классической архитектуры. Ротонда состояла из невысокого гранитного основания и из восьми величественных колонн с пышными коринфскими капителями, поддерживавшими плоский купол, богато разукрашенный внутри лепными кессонами. Колонны были белые, крыша зеленая. Еще в 60-х годах эта монументальная беседка служила сенью для памятника Екатерины II в образе Кибелы, но в мое время статуи уже там не было, и говорили, будто ее граф Кушелев подарил государю. Не та ли это статуя, что стояла в царскосельском "Гроте"? Сама же ротонда Кваренги простояла, несмотря на отсутствие каких-либо ремонтов, в полной целости до 90-х годов, и только тогда она была продана на слом за грошовую сумму моей кузиной Соней Кавос, которой но наследству от отца принадлежала эта часть парка. [Примечание А.Н.Бенуа: " Я узнал недавно, что в момент продажи на слом ротонда представляла из себя развалину. Чудовищная буря, пронесшаяся над Петербургом, сорвала с нее крышу и повалила одну из колонн." ]

Она же лет через пятнадцать нанесла последний удар Кушелевке, продав свою землю по участкам, на которых вскоре выросли самые ординарные дома и домишки. Лишь кое-где уцелевшие среди них деревья и полузасохшие пруды продолжали напоминать о том, что когда-то здесь была расположена одна из самых великолепных барских усадеб.

Влево от ротонды был расположен славившийся когда-то, но постепенно совершенно запущенный фруктовый сад, от которого уцелели лишь несколько кустов одичавшей малины и крыжовника; далее, за главной аллеей у моста со львами открывался вид на первый большой пруд, в водах которого отражались два соединенных одной общей мраморной лестницей павильона. Эти постройки, стоящие уже на территории, принадлежавшей Славянскому заводу, напоминали петергофские Озерки.

Первый пруд соединялся посредством пролива со вторым, находившимся в полном владении моего зятя [Эдвардса - S.P.] и славившимся своими белыми и розовыми водяными лилиями. Здесь местами на берегах можно было различить остатки гранитных пристаней с терракотовыми скульптурами и здесь же стояла "ферма" — большая, выкрашенная в красный цвет постройка с круглой башней, похожая на ферму в Царском Селе. Рядом с ней по разбитым мраморным чашам и по уступам из пористого камня стекала ржавая вода, проведенная по прямому канальчику от железного источника деревни Полюстрово. Деревня эта тянулась "в глубь страны" приблизительно на версту по обеим сторонам помянутого канальчика, воды которого становились все краснее и краснее по мере приближения их к своему источнику. У самого же источника канал расширялся в виде "ковша", на берегу которого вытянулось длинное, выкрашенное в темно-красный цвет здание "Заведения минеральных вод", пользовавшегося значительной славой в 40-х и 50-х годах, но влачившего в наше время самое жалкое существование. В запущенном саду этого "Заведения" оставался от прежнего блеска один лишь киоск для музыки и какие-то покривившиеся бараки для лавочек, но уже в наши дни музыка никогда здесь не играла, а лавочки стояли заколоченными, из чего явствовало, что вера в целебность "железной воды" была поколеблена. Соответственно с этим дачи в Полюстрово, когда-то населенные довольно зажиточными людьми, теперь снимались исключительно мелким людом. Прямо за деревней Полюстрово начинался лес, настоящий лес, куда мы ходили собирать чернику и грибы и в котором, говорили, водились волки и лисицы. С другой стороны Полюстрова открывался далекий простор полей и огородов, а вдали, у самой линии горизонта едва блистали купола церкви на Пороховых заводах."

Все это размещалось по разным отделениям обширного, когда-то барского дома, жило, ело, пило, играло в карты, предпринимало прогулки в экипажах графа, нимало не стесняясь хозяином, который, по бесконечной слабости характера и от части болезненности, ни во что не вмешивался, предоставляя каждому свободу делать что угодно»Григорий Александрович вошел в историю как издатель, меценат и писатель прозаик. На его средства издавались книги стихов А.Н.Майкова, первое собрание сочинений А.Н.Островского, сочинения Л.А.Мея и другие издания. В 1861 году он посетил в Лондоне А.И.Герцена, а в 1863 году внес значительный вклад в «Общий фонд», созданный для помощи нуждающимся молодым эмигрантам. Произведения самого Г.А.Кушелева-Безбородко публиковались как в журналах, так и отдельными изданиями. В 1857 году в Петербурге под псевдонимом Грицко Григоренко вышли его «очерки и рассказы», в 1868 году, так же в столице, были изданы в двух томах «Очерки, рассказы и путевые заметки». В 1850-е годы он проводил на «Кушелевой даче» все лето. Усадьбу посещали многие литераторы- А.Ф.Писемский,А.К.Толстой,Д.В.Григорович и другие. Здесь устраивались литературные вечера, концерты.
В 1858 году Г.А.Кушелев-Безбородко пригласил Александра Дюма-отца совершить путешествие по России и принимал его на своей даче в Полюстрове. С французским писателем он познакомился в Париже, во время своего пребывания заграницей. Дюма давно испытывал интерес к России, но приехал сюда только после смерти Николая I. Император не мог простить Дюма романа «Записки учителя фехтования», героями которого под вымышленными именами стали декабрист И.А.Анненков и француженка П.Гебль, последовавшая за ним в ссылку в Сибирь. Г.А. Кушелев–Безбородко, последний представитель богатейшего рода скончался в 1870 году в возрасте 38 лет. К концу XIX века пейзажный парк, окружающий дачу Кушелева-Безбородко постепенно сокращался, так как на его территории строились различные промышленные предприятия. В 1896 году на «Кушелевой даче» разместилась Елизаветинская община сестер милосердия Красного Креста, для которой здание было перестроено, здесь появились типичные больничные корпуса.
В 1960-1962 годах здание было отреставрировано, при сооружении Свердловской набережной подземный ход к Неве был уничтожен. Набережная напротив дачи и сегодня представляет террасу-пристань, украшенную фигурами четырех сфинксов.Все скульптурное убранство выполнено из серого гранита. Над входом в грот-в замковом камне высечена голова льва. В конце XIX века сфинксы исчезли и их восстановили лишь в 1957-1958 годы. Моделью послужили сфинксы, стоящие во дворе Строгановского дворца (Невский пр.,17). Знаменитая ограда в композицию которой включены фигуры двадцати девяти сидящих львов была отреставрирована в 1999 году.
С советских времен и до наших дней в усадьбе Кушелева-Безбородко находится тубдиспансер. В Красногвардейском районе для него уже ведется строительство нового здания, переезд тубдиспансера в которое намечен на 2011 год. Памятник архитектуры передан инвесторам, которые планируют использовать помещения усадьбы под культурно-деловой центр.

Составитель статьи:Паршина Елена Александровна.Использованная литература:Бунатян Г.Г.,Чарная М.Г.Прогулки по рекам и каналам Санкт-Петербурга.Путеводитель.Паритет.,СПб.2007;Лисовский В.Г.Архитектура Петербурга,Три века истории.Славия.,СПб.,2004 ; Пыляев М.И.Забытое прошлое окрестностей Петербурга.Паритет.,СПБ.2007;Синдаловский Н.А.От дома к дому...От легенды к легенде.Путеводитель.Норинт.,Спб.2008.

© Е. А. Паршина, 2009

Бывшая дача графа Н.А. Кушелевых-Безбородко - Елизаветинская община сестер милосердия - Межрайонный противотуберкулезный диспансер № 5 (Калининского и Красногвардейского районов).

В 1770 г. участок был пожалован тайному советнику Григорию Николаевичу Теплову. В 1777 г. на берегу Невы был построен трехэтажный дом с башенками по проекту неизвестного архитектора, некоторые источники предполагают авторство В. И. Баженова. В 1779 г. после смерти Теплова, его наследники продали дом екатерининскому вельможе Александру Андреевичу Безбородко.
При нем усадебный дом был расширен и перестроен, В переделке принимали участие архитекторы Дж. Кваренги и Н. А. Львов. Усадьба в классическом стиле имела традиционный для того времени вид: основной корпус поставлен в глубине участка, а изогнутые галереи связывают его с расположенными по сторонам симметричными флигелями. Трехэтажную среднюю часть фланкируют круглые башни с вышками-бельведерами.
Сад, находящийся перед домом, от дороги отделила ограда с 29 скульптурами сидящих львов, поддерживающих цепи.
Граф Безбородко, незадолго до смерти получивший титул князя, скончался в 1799 г., просив употребить его состояние на богоугодные дела, владение его перешло брату Илье Андреевичу.
И. А. Безбородко умер в 1815 г., не успев исполнить завещание. Состояние перешло к его дочерям, одна их которых была замужем за графом Кушелевым. Ввиду прекращения мужской линии Безбородко, фамилия по указу Александра I перешла старшему в роду Кушелевых Александру Григорьевичу, который стал именоваться Кушелевым-Безбородко.

В годы его владения усадьба процветала, как дачное и курортное место. Для исследования воды граф приглашал известных медиков, аптекарей, которые в разное время дали положительные отзывы. Аптекарь Фишер на одном из участков, сдаваемых графом в аренду открыл купальни с комнатами для проживающих.
В 1855 г. А. Г. Кушелев-Безбородко скончался, а дачу унаследовал Г. А. Кушелев-Безбородко, выпускник Лицея, издатель журнала «Русское слово», почетный член многих европейских шахматных клубов. Графа посещали Л. Мей, А. Григорьев, А. Ф. Писемский, В. В. Крестовский. На даче графа гостил Александр Дюма-отец.
Г. А. Кушелев-Безбородко был крупным благотворителем, членом Императорского человеколюбивого общества, содержал Дом призрения пожилых женщин на Охте, помогал другим учреждениям.

В 1868 г. пожар уничтожил значительную часть курорта, который уже не восстанавливался. Вскоре после пожара, в 1870 г. скончался и граф, завешал источники своим крестьянам. После смерти графа имение унаследовала его сестра Л. А. Мусина-Пушкина, которая сдавала дачу в аренду.
В 1873 г. имение разделили на участки, часть из них была куплена, в том числе для постройки фабрик.
В 1896 г. здание и часть парка площадью свыше 9 гектаров перешли в собственность Общества Красного Креста, здесь разместилась Елизаветинская община сестер милосердия. На территории парка были построены каменные больничные бараки, а в главном корпусе размешены аптека, амбулатория и квартиры для служащих. Для общины была построена церковь св. Пантелеймона.
В настоящее время в здании размещается межрайонный противотуберкулезный диспансер.
www.citywalls.ru/house8366.html

О том, что туберкулёзный диспансер № 5 планируют перевести, стало известно в начале 2010 года. В ноябре того же года вышло постановление правительства Петербурга о «приспособлении здания к современному использованию».

Инвестдоговор был заключён с ООО «Монолит», срок окончания работ был установлен в 25 месяцев со дня заключения договора. В бывшей усадьбе должны открыть «культурно-деловой центр».

Для тубдиспансера строят новое шестиэтажное здание на Бестужевской улице, 42. Из-за банкротства подрядчика ООО «Восточно-европейская строительная компания» осенью 2011 года работы на объекте останавливались. В конце 2012 года работы находятся на завершающей стадии.

Возведение нового здания для перевода противотуберкулёзного диспансера № 5 планируется завершить в 2013 году. Пока объект не достроен, диспансер находится на Свердловской набережной, 40. Инвестором по реконструкции дачи Кушелева-Безбородко по-прежнему выступает «Монолит».

Дача Безбородко – это памятник архитектуры XVIII века. Место, где находится усадьба, стало известно значительно раньше – сюда приезжали лечиться лечебной водой Полюстрово. Дача Безбородко прославилась также своей оригинальной оградой, состоящей из двадцати девяти львов, держащих в зубах чугунные цепи. Кроме того, история усадьбы связана с именами многих известных литературных и музыкальных деятелей.

Из истории

Территория, где находится дача Кушелева-Безбородко, была заселена еще до основания Санкт-Петербурга. Так, в конце XVII века здесь располагалась усадьба коменданта шведской крепости Ниеншанц, а после взятия крепости в ходе Северной войны Пётр Первый подарил ее своей жене Екатерине.

Существует легенда, что открыл местные лечебные воды сам Петр Первый, признав, что они не хуже Бельгийских. Название воды «Полюстровская» происходит от латинского слова «палюстер», что означает «болотистый».

Строительство дачи Безбородко

В 1770 году действительный тайный советник Григорий Николаевич Теплов, знавший толк в целебных водах, в целях экономии, не поехал лечиться за границу, а решил воспользоваться Полюстровской водой.

Григорий Теплов попросил у правящей в то время Екатерины II мызу Полюстрово себе в подарок. В октябре 1770 года участок был ему пожалован и в 1773-1777 годах по проекту архитектора Василия Баженова здесь был построен дом в готическом стиле. Также были сооружены оранжереи для выращивания цветов, фруктов и овощей. Причем, при возведении дома использовались имеющиеся здесь коммуникации.

Известно, что здоровье Теплова улучшилось, правда, сам он отметил, что местная вода чуть его не погубила.

Дача Безбородко - перестройка Джакомо Кваренги

После смерти сенатора его сын Алексей Теплов, сильно нуждавшийся в деньгах, продал усадьбу за 22 500 рублей канцлеру Александру Андреевичу Безбородко.

На месте старого дома по проекту Джакомо Кваренги был возведен новый особняк. Но знаменитый архитектор не разрушил полностью постройку Василия Баженова, сохранив не только ее элементы, но, возможно, и остатки шведской усадьбы.

Дача Безбородко - описание

Дача Безбородко относится к немногим сохранившимся загородным постройкам, созданным великим итальянским архитектором.

Строение выполнено в стиле классицизма и имеет традиционный для таких строений вид. Главное здание располагалось в глубине участка, а открытые галереи связывали его с расположенными симметрично флигелями.

В домах Италии открытые галереи обычно использовались для сушки сена, но при влажном климате Петербурга эти функции были не нужны и поэтому позже галереи перестроили в закрытые помещения.

Ближе к Неве находилась ротонда, окруженная колоннами, в которой был источник воды, идущий от ключа, расположенного в километре от усадьбы. Пристань была построена в виде двухъярусной террасы с гротом и спусками к воде, ее украшали гранитные вазы и изваяния сфинксов.

Во время Великой Отечественной войны пристань-терраса была разрушена, ее восстановление было выполнено в 1959-1960 годах по проекту архитектора Александра Ротача и техника Г. Ф. Перлина.

За домом был сад в английском стиле с кустарниками и извилистыми дорожками, мраморными скульптурами и беседками, каналами и островками. Среди садовых сооружений выделялся павильон Руина, напоминавший руины древнего замка с башней. Строение, собранное из подлинных античных фрагментов, не сохранилось до наших дней.

В начале XIX века в усадьбе появилась знаменитая ограда, состоящая из 29 львов. Её создатель, предположительно, - Николай Александрович Львов.

Граф Безбородко обладал высоким художественным вкусом, им была собрана одна из самых богатых в России коллекция картин и других произведений искусства. На даче Безбородко бывали писатели Александр Радищев и Денис Фонвизин, здесь некоторое время жил писатель и архитектор Николай Александрович Львов.

В Советское время в ходе реконструкции Свердловской набережной подземный ход к берегу Невы был засыпан.

Дача Безбородко как лечебный курорт

Александр Безбородко умер в 1799 году, попросив «употребить его состояние на богоугодные дела». Его брат Илья, не успел выполнить эту просьбу, скончавшись в 1815 году.

После его смерти усадьба перешла его дочери княгине Клеопатре Лобановой-Ростовской, воспитывавшей сына своей сестры Александра Григорьевича Кушелева.

В виду потери мужской линии в 1816 году по приказу Александра I к фамилии Александра Кушелева была добавлена фамилия Безбородко. Он и стал владельцем усадьбы, которая стала называться дачей Кушелева-Безбородко.

В этот период усадьба становится лечебным курортом. Для исследования источника приглашались медики и аптекари, сделавшие положительные заключения о местной воде.

Аптекарь Фишер на одном из участков построил курортный городок с деревянными домиками, летним рестораном и купальнями, в которых было установлено двадцать ванн. Стакан Полюстровской воды стоил в то время одну копейку, а за пользование ванной брали от 10 до 25 рублей в месяц.

Деревня Полюстрово превратилась в курортно-дачное место, здесь побывали композитор Михаил Глинка и художник Карл Брюллов, поэт и драматург Нестор Кукольник и другие представители петербургской интеллигенции.

В 1855 году после смерти Александра Кушелева усадьба переходит его сыну Григорию, литератору, издателю журнала «Русское слово», почетному члену многих европейских шахматных клубов.

В 1858 году по его приглашению в усадьбе гостил автор «Трёх мушкетёров» Александр Дюма-старший. О виде со своего балкона Дюма написал так: «Передо мной открылся чудесный вид – к реке от набережной спускаются большие гранитные лестницы, над которыми воздвигнут шест футов пятьдесят высотой. На вершине шеста развевается знамя с графским гербом. Это – пристань графа, куда ступила Великая Екатерина, когда оказала милость Безбородко и приняла участие в празднике, устроенном в ее честь».

Среди гостей усадьбы бывали Иван Александрович Гончаров, Апполон Майков и Алексей Писемский.

Дача Безбородко после пожара

В 1868 году случился пожар и большая часть курорта сгорела. Вскоре умер и граф Кушелев, имение перешло его сестре Любови Мусиной-Пушкиной.

В 1873 году усадьбу разделили на части и несколько участков было продано, в том числе и под строительство промышленных предприятий. Так, здесь разместился пивной завод "Новая Бавария", сейчас это ЗАО "Игристые вина".

Бывшая дачная местность превратилась в фабричную петербургскую окраину.

В 1887 году была пробурена скважина минеральной воды, дававшая до 20000 ведер воды в сутки, а старые источники постепенно были заброшены.

Елизаветинская община

В 1896 году здание усадьбы и часть парка перешли в собственность Общества Красного Креста и на территории дачи Безбородко разместилась Елизаветинская община сестер милосердия.

Новое строительство и перестройка велись под руководством архитекторов Павла Сюзора, Николая Набокова и Александра Кащенко.

В парке возводятся каменные больничные корпуса, а центральное здание усадьбы используется для размещения квартир для служащих, аптеки и амбулатории, в которой проводился прием рабочих местных заводов.

По проекту Александра Кащенко строится церковь целителя Святого Пантелеймона, главной достопримечательностью которой стал мраморный иконостас, созданный скульптором Михаилом Поповым.

В Советское время здесь находилась инфекционная больница. В ближайшем будущем в церкви Святого Пантелеймона планируется создать культурный центр, наподобие того, что в настоящее время действует в Смольном соборе.

В январе 2014 года, по сообщениям активистов движения «Живой город», был снесен один из домов комплекса Елизаветинской общины, расположенный за зданием особняка.

С 1898 года и до революции минеральные воды находились в собственности крупного российского предпринимателя и промышленника Семена Семеновича Абамелек-Лазарева. С 1930-х годов осуществляется промышленный выпуск воды Полюстрово. Ее высокое качество отмечено многочисленными наградами на специализированных выставках и дегустациях.

В настоящее время в усадьбе размещается Санкт-Петербургский противотуберкулёзный диспансер №5. Дача Безбородко, являясь, архитектурным памятником, находится под охраной государства.